Что значит метафориальная связка «Смерть. Тоска. Любовь»? Есть ли эта категория в коллективном понимании, и имеет ли право быть, как феномен онтологически отчужденного человека?

Безусловно, сами по себе дефиниции: смерть, тоска, любовь имеют сильную коннотацию, а в связке, помимо широкого спектра интерпретаций, могут наделяться таким смыслом как «отчужденный человек». Отчуждение от пространства и времени, неспособность удовлетворить существование в настоящем, заменяя осмысление своего прошлого опыта «ностальгическим» или иным мифотворческим конструктом. Все это накаляется состоянием тревоги и чувством глубокого разочарования от поиска ответов о смысле существования.

Кинопоказ «Смерть. Тоска. Любовь» - это предложение, через нарратив нижеперечисленных фильмов ранних 90-х годов, задать вопрос, насколько может быть легитимным такое определение наших переживаний как «Смерть. Тоска. Любовь». И если взглянуть на понятие «отчужденного человека» через сопутствующие категории, как «постсоветское», «гражданская/национальная идентичность», «личная и коллективная память», «ностальгия» и т. п., при этом понимая, что смысловая нагрузка данного понятия постоянно находится в изменении. Поэтому предлагаем для рефлексии три фильма: «Облако-Рай», «Кош ба кош», «Селкинчек».

С вопросом о том, что такое «Смерть. Тоска. Любовь» мы не предлагаем каждой дефиниции, по одному фильму. Наоборот, допускаем трансгрессивность нарративов: переход от смерти к любви, от любви к тоске, от «Облако рая» к «Кош ба кош» или от «Селкинчек» к любым из двух нарративов, другим художественным линиям, настроениям, впечатлениям. Связка трех фильмов - это не попытка сконструировать антологию по географическому, ментальному или иному подходу. Между собой фильмы не связаны, не конструируют постсоветскую или центральноазиатскую общность, но в каждом нарративе можно прочесть метафору отношения к смерти, тоске и любви.
Облако-Рай
Режиссер: Николай Досталь
79 мин.
СССР, 1990
Говорить о смерти иронично, до лубочного анекдотизма - это ритуал, который помогает справиться с ужасом перед неизбежным, перед реальностью осознания прекращения жизни. Ироничность можно прочесть, и как терапию, и как стимул, иначе говоря, призыв к борьбе за любовь. Ирония может быть нигилистской - как перед агонией побуждения к отрицанию существования смерти.

Фильм Николая Досталя «Облако-Рай» песня о жертве смерти, трагичный анекдот о герое, который с нигилистским упорством отрицает существование смерти, несмотря на все кричащие декорации адской тоски своего пространства, времени, окружения. И вот однажды, неожиданно для себя, рок соизволил ему переехать из ада неизвестно куда. Может в жизнь, а может и в другое отделение преисподней.
Кош ба кош
Режиссер: Бахтиёр Худойназаров
90 мин.
Таджикистан, 1993
Когда жизнь внезапно меняется, когда твое настоящее: привычная среда, окружение, пространство, в один миг превращается в прошлое, и когда «здесь и сейчас» - это тотальное неузнавание себя в нем, остается попытаться переиграть. Придумать любовь.

Фильм Бахтиёра Худойназарова «Кош ба кош» - означает «давай переиграем». Фильм об истории любви, о жажде жизни среди декораций назойливой тоски, но также и упокоение - траурная месса о жизни которую ты любил.
Селкинчек
Режиссер: Актан Арым Кубат
48 мин.
Кыргызстан, 1993
Пасторальная повседневность, нанизанная в нарратив фильма, как лоскутки одеял, вынесенные сушиться на солнце, своим фрагментарным повествованием напоминают всплывающие в памяти из детской жизни картины, ее чувственные восприятия: дед и бабушка за хозяйством, детвора за игрой в альчики, первая любовь - качание на качели, ревностный поступок - кража сельской диковинки.

Фильм "Селкинчек" Актана Арым Кубата, что в переводе с кыргызского означает "качели" - чувства в повседневности. Документация чувств, ощущений, памяти: смерти, тоски и любви.